Мир каратэ: главная

Линда Ли. Брюс Ли - мужчина, которого знала только я. Глава 5

2011-04-13
Публикация глав книги посвящается 70-летию со дня рождения Брюса Ли

ГЛАВА 5

Монастырь Шаолинь: история кунг-фу

Наш первый дом с Брюсом был домом Джеймса Ли в Окленде, Калифорнии. Чуть позже нашего переезда к Джеймсу у него умерла жена и оставила его с двумя ребятишками на руках. Я была очень счастлива тому, что оказалась ему полезной. Я присматривала за домом и за детьми. Впоследствии некоторые биографы Брюса излишне преувеличивали наше бедственное положение в то время, в действительности институт «Джан Фэна», который организовали Брюс с Джеймсом на Бродвее, функционировал довольно успешно. И хотя Брюс зарабатывал не более нескольких сотен долларов в месяц, наши расходы были еще меньше. Однако уже с самого начала своей карьеры Брюс столкнулся с враждебным отношением к нему со стороны тех людей, которым показалось, что с его приходом они потеряют свой статус.

Порой оппозиция появлялась с совершенно непредсказуемой стороны. До тех пор, пока Брюс не стал преподавать кунг-фу оно, было секретным искусством, взлелеянным китайцами. Истоки этого искусства, как я уже говорила раньше, покрыты туманом, но тем не менее секреты безоружного боя были известны в Европе еще издавна: древне-греческие и римские гладиаторы, например, ломали камни голыми руками тем же способом, каким в настоящее время мастера каратэ ломают кирпичи.

В самом Китае кунг-фу начали практиковать в монастыре Шаолинь, в провинции Хонань, в центральном Китае. Очевидно, в Китай искусство рукопашного боя было завезено буддийскими монахами из Индии в III или IV столетии до нашей эры. Некоторые историки считают, что в Индию оно попало с приходом солдат Александра Македонского. «Монастырский кулак», как он раньше назывался, не был широко известен а Китае до тех пор, пока, Шаолинь не был разрушен императорскими войсками в 575 году. И лишь только нескольким монахам тогда удалось спастись.

То было тяжелое время. Монахи, развившие движения кунг-фу в форму чередующихся упражнений, обучали своим методам местных жителей, дабы те смогли защищать себя от бесчинствующих феодалов или разбойников, странствующих по дорогам. Эти методы кунг-фу скорее всего относятся к «мягкому» типу; «жесткий» стиль развивался на севере Китая, возможно, в Монголии он намного агрессивнее, эта более атакующий стиль боя.

Как правило, мастера, практикующие северные стили, много внимания уделяют технике ударов и защиты ногами, стремительно атакуют и мгновенно разрывают дистанцию, применяют удары ногами в высоком прыжке, а также акробатические прыжки и сальто, В то время как мастера юга предпочитают глубокие защитные стойки с широко расставленными ногами, используют удары руками с короткой дистанции, ногами не выше пояса. Возможно, самым известным представителем северных стилей является клан «Eagle Claw» - «Коготь орла».

Их техника включает различные удары по глазам, похожие на орлиные, они также очень стремительно захватывают горло и душат. Родоначальником этого стиля был якобы человек по имени Юй Фей, живший с 1103 по 1141 год, Со своими ударами, захватами и удушениями этот стиль не очень отличается от современного джиу-джитсу. Во времена правления династии Мин (1368 - 1644) Лай Чеюн соединил стиль «Коготь орла» со стилем, который он назвал «Фаан Цы». Это система эффективна своими удивительными ударами руками и ногами, которые наносятся в высоком прыжке. Всего, вместе взятых, возможно, наберется пять сотен различных стилей и систем кунг-фу. Около 400 лет тому назад это искусство проникло на Окинаву, а оттуда в Японию, где оно и стало известно в 1917 году, как каратэ и джиу-джитсу.

Бокс с применением ударов ногами известен также в Таиланде и в Европе, и все же экстраординарные по своей изысканности и утонченности приемы кунг-фу, несомненно, - привилегия Китая. По многим причинам китайцы всегда неохотно раскрывают иностранцам секреты кунг-фу. В последнее столетие немало китайцев иммигрировало в Калифорнию и другие западные штаты, где они часто становились объектом жесточайшего преследования и погромов, учиняемых, как правило, людьми, которые видели в этом дружелюбном, трудолюбивом народе предвестников надвигающейся Желтой Опасности, но, самое главное, жители Америки видели в них лишь дешевую рабочую силу. Китай сам был объектом все более нарастающей эксплуатации со стороны стран Запада, особенно Великобритании.

Начиная с 1870 года, в Китае стали возникать тайные общества, практикующие кунг-фу и другие воинские искусства в надежде, что все это поможет им выдворить иностранцев с их древней земли.

Ученикам внушалось, что те из них, кто сможет освоить кунг-фу, будут в состоянии преодолеть все на своем пути, и святая ярость охватывала сердца этих молодых парней, верящих в то, что они сильнее иностранных бомб и пуль, что они смогут победить своих врагов голыми кулаками и стремительными ногами. Некоторые инструкторы доходили порой до полнейшей бессмыслицы, убеждая своих учеников в том, что пули не смогут нанести их сильным телам никакого вреда. Все это привело к тому, что в начале столетия тысячи молодых китайцев бросили вызов развитым промышленным державам, включая Англию и Америку. Это событие получило название «Восстание боксеров». И, конечно же, все они погибли в неравных схватках.

С тех пор китайцы, особенно в Америке, отказывались открывать свои секреты американцам (и поведение их вполне понятно). Стало неписанным законом преподавать свое искусство только китайцам.

Брюс посчитал такое отношение к преподаванию кунг-фу изжившим себя, и когда ему говорили о том, что белые люди, познав секреты кунг-фу, будут использовать это искусство для того, чтобы избивать китайцев, говорил, что если белый американец на самом деле захочет покалечить китайца, то он сможет воспользоваться для этого и другими способами. В конце концов, он выше и мощнее.

Однако Брюс вскоре обнаружил, что его взгляды не разделяют члены китайского общества в Сан-Франциско, особенно те, кто практиковал воинские искусства. Уже на протяжении нескольких месяцев Брюс и Джеймс преподавали кунг-фу, когда к ним в зал пришел мастер кунг-фу Вонг Джек Мэн. Вонг только что приехал в Сан-Франциско из Гонконга и искал возможность утвердить свой авторитет в китайском обществе, все его ученики были чистокровными китайцами. Еще три китайца сопровождали Вонга, когда тот протянул Брюсу лист бумаги с напечатанным на нем вызовом на поединок. Брюс прочитал текст, содержание которого говорило о том, что это ультиматум, предложенный ему обществом, практикующим боевые искусства в Сан-Франциско. Брюсу предлагалось следующее условие: если он проигрывает в поединке, то либо он закрывает свой институт, либо перестает учить белых людей. Брюс взглянул на Вонга: «Ты этого хочешь?» Джек Мэн, словно прося прощения, сказал: «Да нет, я этого не хочу, но я представляю здесь общество», - и он указал на своих друзей.

-«О'кей!», - сказал Брюс. Это произвело удивительный эффект на Вонга и его компанию, и в зал вошло еще человек шесть его людей. Возможно, они предполагали, что Брюс всего лишь «бумажный тигр», и, оказавшись перед фактом необходимости драться с таким искусным мастером, как Вонг Джек Мэн, он просто струсит.

Теперь же они сгрудились в кучу и стали совещаться. Когда они в конце концов выработали свое решение, Вонг предложил Брюсу: «Давай, это не будет поединком, давай просто поспаррингуем, давай просто покажем технику!» Брюс же уже проявлял нетерпение и сильное раздражение. Он оборвал его речь. Мало найдется людей, обладающих таким взрывным темпераментом.

«Нет, ты вызвал меня на поединок. Так давай драться». Поведение Брюса повергло их в сильное смятение, настоящая драка явно не входила в планы Вонга и его людей. Тогда они попытались оговорить правила проведения этого поединка с тем, чтобы уберечь своего человека от возможных увечий. «Не бить в лицо. Ногами не бить в пах», - начал было Вонг. «Ко мне это не относится!», - отрезал Брюс, - «Вы пришли сюда с вызовом на поединок, надеясь запугать меня этим. Вы выработали ультиматум, я вырабатываю правила. Так как это в первую очередь касается меня, то никаких ограничений. Все остальные правила - к черту!»

В это время я была на восьмом месяце беременности. Наверное я должна была бы занервничать, но тем не менее, я была спокойна настолько, что дальше некуда.

Я совершенно не опасалась за Брюса, и была совершение уверена в том, что он о себе позаботится. Я слегка улыбалась понимая, что ни один из этих людей даже не представлял, какую опасность таит в себе для них Брюс. Оба участника вышли на середину, поприветствовали друг друга поклоном, и схватка началась. Вонг встал в одну из классических стоек, в то время как Брюс, все еще использующий технику стиля Винг Чун, начал свои атаку серией прямых ударов.

В течение минуты люди Вонга пытались остановить драку, видя что Брюс приближается к решению задачи. Но Джеймс потребовал чтобы они отошли в сторону. Минутой позже Брюс сломал защиту Вонга, тот начал отступать со скоростью, на которую был только способен. И вскоре драка превратилась в настоящий фарс, когда Вонг повернулся спиной к Брюсу и побежал. Однако Брюс кинулся за ним словно леопард за своей жертвой, свалил его на пол, приведя в состояние полнейшей деморализации. «Ну, тебе довольно?»,- кричал Брюс. «Довольно, хватит, хватит!», - отчаянно взмолился Вонг.

Все еще находясь в состоянии ярости, Брюс позволил ему подняться и затем выдворил всю компанию из помещения. Я не думаю, что мне еще когда-либо приходилось видеть такую перепуганную компанию «бумажных тигров».

Сан-Франциское общество никогда больше не пыталось впрямую угрожать Брюсу. Но год спустя Эл Дакаскос, открывший свою собственную школу в Сан-Франциско и, так же, как и Брюс, начавший обучать некитайцев, подвергся такому же запугиванию со стороны китайцев. Он поступил с ними точно так же, как и Брюс. Китайские кланы решили тогда посеять между нами вражду, распространяя слух, что якобы каждый из них с пренебрежением отзывался о другом. Кроме того, китайцы выдумали историю, в которой Эл был главным действующим лицом, и будто бы он - говорил своим друзьям, что всему тому, что Брюс умеет, он, Эл, научил его. Вся эта версия была выдумана в надежде, что в конце концов либо Брюс, либо Эл потеряют терпение и один из них заставит другого закрыть свою школу.

Брюс, я могу сказать, считал, что все эти интриги были направлены против него. Однако вскоре на одном из международных турниров Эл подошел к нему и сказал, что он никогда не говорил о Брюсе ничего подобного, и он подозревает, что кто-то из китайцев решил посеять между ними вражду. Брюс, выслушав его, хлопнул его по плечу и сказал: «Забудем это». И мужчины пожали Друг другу руки. Как говорит Эл: «То был последний раз, когда У нас возникли трудности с китайским обществом».

Фактически, если вы зайдете в китайский квартал в Сан-Франциско, либо в квартал любой другого города, где живут китайцы, то вы обнаружите, что Брюс для них - великий герой. Они вам скажут: «Да, китаец, он великий знаток кунг-фу». И они гордятся им так, что больше уже некуда.

Брюс, я хочу особо подчеркнуть, сознательно ни с кем не хотел враждовать, но так или иначе между ним и другими людьми неизбежно возникали трения. В своем кипучем энтузиазме по отношению к кунг-фу он часто задевал своими высказываниями других мастеров, считая, что они излишне петушатся, оберегая свои догмы. Он не мог скрывать своего сильного желания изменить традиционное отношение к кунг-фу. Так, он, например, насмехался над идеей так называемого различия «жесткой» и «мягкой» школ кунг-фу. «Все это иллюзии, - утверждал он. - Послушайте, в действительности, мягкость и твердость - одна неделимая сила, проявляющаяся в любом движении...»

«Мы часто слышим, как одни учителя утверждают, что их стили мягкие, а другие утверждают, что они преподают жесткие, да эти люди просто слепы, они хотят отделить какую-то часть от целого». «Однажды меня спросил, так называемый, мастер кунг-фу, один из тех, кто ходит с бородой и остальными атрибутами, что я думаю об «Инь - мягкость» и «Ян - твердость»? Я просто ответил: «Вздор!» Конечно, он был ужасно шокирован моим ответом, так как до сих пор не понял, что то, о чем он меня спрашивал, - не две части, а одно целое. В конце концов окрестил свои собственные методы «Jeet Kune Do» - «Путь опережающего кулака». При этом он резонно утверждал, что его методы не должны характеризоваться как стиль. Он считал, что слово «стиль» не совсем точно определяет смысл того, что он пытается делать, и он пояснял: «В своей основе все стили утверждают, что их техника способна адаптироваться ко всем возможным вариантам атак противника. А это значит, что всякий и каждый стиль является совершенным и полным, другими словами, их приемы перекрывают все возможные линии и углы атак, к тому же способны контратаковать по любой линии и под любым углом.

Так если все возможные направления и углы используются в атаках и защитах, то в таком случае, откуда все эти «различные» стили?»

«Я предполагаю, что тот, кто утверждает, что его стиль действительно отличается от других, должен встать на голову и, когда он наносит удары, то прежде, чем сделать это, он должен перевернуться вокруг вертикальной и горизонтальной осей три раза. В конце концов, как много существует вариантов атаки вашего оппонента без отклонения от естественной и в цель направленной линии? Под «отличным от других», возможно, эти инструкторы понимают использование только прямых линий, или, возможно, только округлых линий, или, может быть, только удары ногами, или, возможно, только смотрят по-другому, пошлепывая, похлопывая, подмигивая. Для меня стили, которые цепляются за один отдельный аспект боя, являются, в действительности, связанными по рукам и ногам. Ведь избранный стиль учит своих последователей раз и навсегда избранным и зафиксированным схемам поведения.

Но я всегда верю в то, что схема реального боя никогда не бывает фиксированной и заранее известной, здесь нет ни ограничений, ни преград, и в каждое свое новое мгновение бой может пойти по иному руслу. Полный неожиданных сюрпризов, ваш противник - живой человек, а не подыгрывающий робот. Другими словами, попавший под условности своего стиля, ученик видит своего противника сквозь призму этих условностей. В конечном итоге он лишь демонстрирует приемы своего стиля и слушает свои собственные крики».

Вся жизнь Брюса была процессом постоянной эволюции, и лучше всего это заметно на его отношении к кунг-фу. Драка с Вонг Джек Мэном удивительным образом изменила его понимание и представление о своем кунг-фу.

До этой схватки он глубоко верил в возможность импровизации и совершенствования в рамках стиля Винг Чун, однако затем он вдруг осознал, что хотя он выиграл поединок сравнительно легко, но его действия не отличались ни живостью, ни эффективностью. Драка, понял он, должна заканчиваться за несколько секунд, в течение которых он нанесет свои первые удары, а не длиться, как это длилось три минуты с Вонгом.

Вдобавок к тому, в конце их поединка Брюс почувствовал себя необычайно сильно запыхавшимся, следовательно, он был далек от хорошей формы. И тогда он начал анатомировать драку. Анализируя ее, пытался обнаружить, где же он пошел по неверному пути, одновременно искал возможность для улучшения своего кунг-фу. На все это у него ушло немного времени, и он понял, что тот фундамент Винг Чун, на котором основывается его собственное бойцовское искусство, является не эффективным. Слишком большой упор делается в этом стиле на технику рук, при этом практически нет ударов ногами, следовательно, - стиль не совершенен.

Из своих собственных наблюдений он заключил еще давно, что большинство стилей кунг-фу, каратэ, таэквондо и других воинских искусств в основе своей неполные. Каждый стиль имеет свои формы движения, а это приводит к тому, что тот, кто их практикует, верит в них, думая, что у него есть ответы на любой вопрос, возникающий в ходе схватки. По этой самой причине Брюс отказался называть «Jeet Kune Do» стилем, считая, что тем самым он поставит себя в рамки этого стиля. Поэтому в дальнейшем его методы не имели никаких правил и ограничений, в них не было указаний на технику, которую надо применять в том или ином случае.

Основой его методов являлось самовыражение личности, а это, в свою очередь, требовало, чтобы личность хорошо себя изучила. Из всего этого становится понятно, почему его бойцовские методы изучить нелегко. Практически в то же время Брюс начал думать о том, чтобы отказаться от своих планов открыть сеть школ кунг-фу в Америке. Год спустя, когда он уже стал достаточно хорошо известен американцам по телевизионному фильму, определенные круги приложили немало усилий, пытаясь уговорить его изменить свое решение и использовать его имя и престиж, но Брюс резонно отказался торговать своей честью, повторив, что он организую только те школы, где он сам будет преподавать персонально, либо те, где будут работать инструкторами его ассистенты, такие, как

Таки Кимура, Дэн Иносанто или Джеймс Ли, то есть те, кого он сам подготовил. В свою очередь, это устраняет возможность массовых занятий кунг-фу, так как пройдет немало лет, прежде чем найдутся подходящие люди, которых можно будет довести до необходимого для хороших инструкторов уровня.

Драка с Вонгом также заставила Брюса интенсифицировать свои тренировки. Он сразу же начал искать более жесткие, изнуряющие методы для улучшения физических кондиций. Чуть позже я попытаюсь подробнее объяснить то, что Брюс постоянно был в движении, тренируя какую-нибудь часть тела.

Как правило, он предпочитал тренировать каждую часть тел отдельно. Он делал определенные упражнения для укрепления брюшного пресса, другие - для предплечий и кистей, все это в целом увеличивала мощь его ударов. Также это были упражнения для развития силы ног и подвижности суставов. Он приседа и делал махи ногами, но самую большую пользу он извлекал из самого обыкновенного постоянного повторения ударов руками и ногами. Он наносил удары руками и ногами, помня, что их освоение зависит от постоянных повторений. По аналогии с тем, как пианист каждый день проводит часы за повторением одних и тех же пассажей. Он разработал несколько приспособлений, которые, он надеялся, помогут ему оттачивать технику. Я часто видела его сидящим и рисующим новые виды специального оборудования. После того, как он оформлял свои идеи на листе бумаги, он находил человека, который изготавливал ему это приспособление. Он постоянно разрабатывал наиболее приближенные к реальной жизни приспособления, так как тяжелые мешки, деревянные куклы не могли контактировать.

Поэтому он пытался придумать такой снаряд, который прежде всего помог бы ему увеличить скорость реакции, снаряд, который будет каждый раз по-новому реагировать на его собственные будет двигаться под разными углами, заставляя его тем постоянно перемещаться, быть внимательным и активным.

Но даже лучший снаряд не способен создать реальные боевые ситуации, вот почему Брюс спарринговал так много, что больше уже и трудно представить. Брюс никогда не был ортодоксом, он был всегда новатором, скептиком, ниспровергателем авторитетов. Еще в самом начале своего преподавания он проявил свое отношение к существующей в каратэ системе поясов и прочих отличий класса. Несколькими годами позже, когда он уже стал национальной знаменитостью, ему был задан журналистом вопрос: «Существует ли в кунг-фу классификационная система?» Он ответил следующее: «В традиционном кунг-фу - нет, но мы в своем стиле имеем уникальную систему градаций. В действительности, - и тут черные, как уголь, глаза засверкали, - я должен сказать, это - система градаций без градаций. Первая ступень - просто контур круга, означающий полную свободу; вторая - круг зеленый с белым в виде символа Инь-Ян, и двумя стрелами вокруг него; третья - фиолетовый с белым; четвертая - серый с белым; пятая - красный с белым; шестая - золотой с белым; седьмая - красный с золотым, одновременно это и эмблема нашей школы; во высшая ступень - опять же контур крута, возвращающий началу».

Показательное выступление Брюса Ли на международном турнире в Калифорнии. Первая кинопроба

Очень важным поворотным моментом в жизни Брюса его выступление на международном турнире Лонг-Бич в Калифорнии в 1964 году. Он, Джеймс Ли и Таки Кимура в то время часто выступали перед зрителями в перерывах между схватками на различных турнирах, проводимых в западных штатах Америки. В то время почти ничего не было известно об этом искусстве, а Эд Паркер - знаменитый инструктор каратэ из Лос-Анджелеса, обучающий полицейских, а также имеющий среди своих учеников таких деятелей кино, как Уорен Битти и Роберт Вогнер, - послал приглашение Брюсу с тем, чтобы он выступил перед зрителями с демонстрацией своего искусства. Паркер, как и большинство людей плохо знакомых с Брюсом, подумал сначала, что Брюс излишне петушится, но, увидев его в действии, решил, что он имел полное право вести себя таким образом. Он мог своими ударами заставлять воздух хлопать.

За показательным выступлением Брюса наблюдало большое количество зрителей, среди которых были ведущие мастера каратэ Запада. Большинство из них решило, что уникальна не только техника, которую он демонстрировал, но, прежде всего, он сам является уникальной личностью. Он был материалом, из которых делают звезд. Как говорил один из обозревателей: «У него было то, что отсутствовало у других, и вы могли это заметить по тому, как он объяснял свое искусство, по тому, как он вообще говорил. Он был в тот вечер исключительно динамичен и с легкостью притягивал к себе внимание людей. Даже те, кто не занимался воинскими искусствами, обнаружили себя слушавшими его с большим интересом. Эд Паркер заснял выступление Брюса, что в дальнейшем явилось исключительно счастливым стечением обстоятельств. Среди зрителей в тот вечер оказался парикмахер и гример из Голливуда Джей Себринг, впоследствии ставший одной из жертв банды Мэнсона. Однажды члены этой банды ворвались в дом режиссера фильмов Роберта Поланского, убили его жену Шарон Тейт и присутствовавших гостей. Себринг, ставший впоследствии хорошим другом Брюса, был тем самым человеком, который познакомил его со Стивом Макквином, одним из суперзнаменитостей, а позже ученик Брюса.

Себринг был поражен увиденным и сумел оценить жизненность и привлекательность Брюса. Поэтому, когда он несколько месяцев спустя делал прическу продюсеру телевидения Уильяму Дайзеру, он упомянул имя Брюса. Дайзер говорил о том, что он ищет актера на роль сына Чарли Чанга - сына под номером один в новой серии фильмов. Джей сказал, что он видел Брюса в действии и верит в то, что Дайзер найдет в его лице именно то, что ему нужно. Джей считал, что Брюс обладает природным юмором и должен произвести на зрителей хорошее впечатление.

Дайзер послушался совета Джея, созвонился с Эдом Паркером и посмотрел его фильмы с выступлением Брюса. Дайзеру понравилось то, что он увидел, и он немедленно позвонил нам в Окленд.

Брюса не было дома, когда я разговаривала с Дайзером. И хотя я ничего не слышала о нем раньше, и он мне не сказал, чего он хочет от Брюса, тем не менее, сам звонок показался мне очень обнадеживающим. Брюс сразу же связался с ним, Дайзер объяснил ему, что он хочет попробовать его на роль в многосерийном телевизионном фильме. Узнав об этом, мы оба сильно разволновались. Брюс тут же полетел в Лос-Анджелес на кинопробу. Результат - Брюса записали в состав актеров. Дайзер хотел сразу подписать контракт с Брюсом, но не сделал этого, так как в это время по телевидению демонстрировался его многосерийный фильм «Бэтмэн». Этот фильм принес кинокомпании такой успех, что дирекция решила запустить его еще несколько раз. В итоге дело обернулось таким образом, что «Бэтмэн» оставался в программе телевидения еще год, а «Сын номер один» так никогда и не был сделан.

Стереотипные роли китайцев в американских фильмах. Отбор учеников в школу Брюса Ли

Хотя Брюс был связан с кинобизнесом всю свою жизнь, тем не менее, он никогда серьезно не думал о том, чтобы сниматься в Америке. Он был уверен в том, что в американских фильмах китайцам отводятся роли только типа «слушаю вас», «да, господин», да еще носить подносы и возить тележку, а он не собирался убивать свое время и продавать себя для таких ролей. Он мечтал о том, что сумеет разрушить издавна существующее предубеждение по отношению к китайцам, сыграв роль человека, который будет не просто героем, способным обратить на себя внимание западной аудитории, а человеческим существом, обладающим исключительными талантами и возможностями, - сущий, китайский Джеймс Бонд I.

Деньги, которые получил Брюс за то, что его записали в состав актерской группы пришлись как нельзя кстати. Брэндон родился в феврале 1965 года за неделю до смерти отца Брюса. (Я и Брюс были очень рады, обнаружив во время приезда в Гонконг то, что отец был вполне удовлетворен прогрессом Брюса в Америке). В результате оба мужчины стали еще ближе друг другу. Институт кунг-фу в Окленде приносил не такие доходы, о которых Брюс и Джеймс мечтали. На то была своя причина: дело в том, что Брюс был человеком, признающим лишь высшее качество в любой работе, он был решительно настроен принимать к себе в школу лишь серьезных, талантливых учеников, на которых он мог бы без сожаления тратить свое время. Из его записей видно, с какой тщательностью и деловой сметкой Брюс отрабатывал все детали, способные привести к процветанию его института. Студент, изучающий психологию, он инстинктивно находил то, что могло интересовать его клиентов. Он, прежде всего, постарался объяснить исключительность своего института, а именно: в него принимаются только достойные, это единственный такого рода институт в мире, все занятия ведутся персонально Брюсом с помощью ассистентов. Он перечислил мотивы, по которым стоит заниматься кунг-фу: для укрепления здоровья; для того, чтобы завоевать любовь и уважение окружающих; для развлечения; для самосовершенствования и, прежде всего, для того, чтобы обрести покой для духа и разума. Для большего впечатления, он привел статистические данные, касающиеся роста преступности, а именно: хулиганских нападений, грабежей, насилий и т.д. Он спрашивал: «Что вы будете делать, если на вас нападут? Что вы будете делать, если на вас нападут в присутствии любимого человека?». Он не задавал больше никаких вопросов, но так как жестокость и насилие процветали в Америке, постоянно расширяя свои масштабы, то все больше и больше мужчин и женщин задумывались о том, что стоит научиться себя защищать, а, следовательно, Брюс и Джеймс могли заработать больше денег, чем зарабатывали до этого времени.

Но для Брюса преподавать кунг-фу всем, кто бы не пожелал, было равносильно проституированию своим искусством.

Он был решительно настроен продолжать внедрять в жизнь свои методы, насколько это было возможным, понимая, что это необходимо, иначе его ученики не поймут, что все ответы они должны искать лишь в самих себе. Но так как помогать ему в этом деле мог только Джеймс Ли, то становилось очевидным то, что он сможет набирать в свои классы весьма ограниченное количество учеников.

В надежде на будущую работу на телевидении Брюс решил, что мы должны немедленно переехать в Лос-Анджелес. Кинокомпания «Двадцатый Век Фокс» устроила для Брюса возможность получения уроков актерского искусства у преподавателя Джеффа Кори. Для Брюса этих уроков оказалось вполне достаточно, так как он был естественным во всех эпизодах. Деньги, которые он получал от кинокомпании - 800 долларов, были приятным сюрпризом, но их было недостаточно, если мы собирались осесть в этом городе.

Итак, Брюс открыл свою третью школу на Колледж стрит, 628. Дэнни Иносанто, ставший его инструктором-ассистентом, говорит: «Брюсу не очень нравилась идея ставить свое искусство на коммерческие рельсы, поэтому единственное, что он сделал, так это только покрасил окна своего зала в красный цвет. Он не любил помпезные надписи над дверью и другие вещи такого рода, но больше всего поразило Дэнни в Брюсе как в инструкторе, так это то, что Брюс был всегда раскован, постоянно шутил, сохраняя всем хорошее настроение, и в то время на занятиях царила всегда хорошая дисциплина. Частично в шутку, но, главным образом, для того, чтобы яснее объяснить свои принципы ученикам, установил у дверей в школу небольшой надгробный камень. Этот камень был украшен цветами, на самом камне была выбита надпись: «В память о живом человеке, которого изуродовали, напичкав классической рутиной». Брюс однажды сказал журналисту журнала «Black Belt»: «Эта надпись очень точно выражает мои чувства».

А в дневнике, который остался у меня, я прочла следующее: «Человек, проповедующий классику, - ничто иное, как узел, состоящий из рутинных идей и традиций. Когда он действует, он переводит живое проявление жизни на язык мира давно усопшего. Для того, чтобы выразить себя совершенно свободно, вы должны убить в себе все вчерашнее. Если вы следуете классическим понятиям, то вы понимаете рутину, традиции, но никогда не поймете себя самого». И снова: «Второсортный исполнитель слепо следует за сэнсеем или сифу, копируя его манеру, и как результат, - его действия, и, что еще хуже, его мышление становится механическим, он действует как автомат, в соответствии с принятой им манерой, а, следовательно, не дает сам себе расти ни духовно, ни физически. Он - механический робот, продукт тысячелетней пропаганды и кучи условностей.

Человек должен быть независимым, он должен убить в себе все условности с тем, чтобы быть способным воспринимать все свежее, все новое. Потому что реальность изменяется в каждый последующий момент, как и сейчас, когда я говорю вам это».

Многие из его идей стали результатом постоянного и глубокого изучения различных книг, что впоследствии помогло ему осознать законы, действующие в природе, часть же идей возникла на основе его собственного опыта. Как только он обнаружил ограничения, существующие в стиле Винг Чун, он тут же стал искать, испытывать, пробовать, анализировать новые движения, скрупулезного пересматривая традиционные стили. Делал он это, не перескакивая из стиля в стиль, от инструктора к инструктору, нет, он старался разобраться прежде всего в себе самом, отвергая то, что ему не подходило и принимая то, что ему соответствовало. Весь этот процесс прошел у него легче, чем это могло бы произойти. У большинства других людей, так как он всегда чувствовал в себе внутренние потребность делать все, за что брался, наилучшим образом. Стремление к совершенству не означало для него стать знаменитым или преуспевающим, - нет, это лишь означало, что он прежде всего хотел наилучшим образом использовать имеющиеся у него природные задатки, хотел довести их до высшей степени, на которую только был способен. Его основной целью было производить лишь качественную работу. И, в конце концов, он организовал свою жизнь так, что она была, как и его «Jeet Kune Do» - простой, целенаправленной и эффективной. В схватках с другими людьми он достиг этого тем, что никогда не был связан никакими правилами или ограничениями, напротив, свой принцип он выразил в следующем лозунге: «Использование никакого пути как пути, отсутствие каких-либо ограничений вот единственное ограничение».

Он часто повторял своим ученикам: «Эффективность - вот то единственное, что нужно принимать в расчет», - и в жизни эффективность означала для него свободное от предубеждений мышление, дабы быть всегда уверенным в том, что его мысли направляют его действия на достижение определенной цели. Так, например, для него было неприемлемо желать, но не действовать, не иметь перед собой цели. Дэнни Иносанто говорит: «Тренировки с Брюсом давали много больше, чем только изучение приемов атак и защиты». Джеймс Ли, например, говорит, что после занятий с Брюсом он почувствовал себя морально выше, честнее и что вся его жизнь изменилась. Другой ученик Брюса вначале был застенчивым, робким, неуверенным в себе парнем, через шесть месяцев Брюс трансформировал его полностью. Парень научился привнести полученные уроки в обыденную жизнь, он вылез из своей скорлупы и расцвел как индивидуальность».

Но все-таки каким же образом Брюс достиг таких результатов? Дэнни Иносанто объясняет: «Брюс во время занятий со своими учениками, как правило, обращался к каждому персонально. То, что он говорил одному или даже своему инструктору-ассистенту, всегда отличалось от того, что он говорил другому».

Таким образом, он всегда устанавливал прямой и близкий контакт с вами. Каждый ученик для него являлся отдельной личностью, он учитывал его вес, рост, скорость и т.д. Одни наносят быстрее удары ногами, другие работают ногами медленно, но у них быстрые руки и т.д.

Брюс помогал ученику обнаружить свои сильные стороны с тем, чтобы использовать их с успехом. Он также помогал обнаружить и слабые стороны. Он часто повторял нам то, что нет никакой пользы в попытках копировать его. Ни один из нас не обладал его скоростью, ритмом, гибкостью, чувством времени и пространства или даже его физическим сложением. Он постоянно повторял: «Человек, потому что он творческая индивидуальность, намного важнее любой системы, любого стиля». То, что он постоянно пытался делать, так это освободить учеников - освободить их от собственных комплексов. Он был одновременно и психологом, и философом, и студентам, оставалось лишь включить для своей же пользы мозги «Вскоре я обнаружил, что сам себе мешал прогрессировать тем, что был излишне напряжен и скован. Поэтому первое, чему я постарался научиться, - это способности освобождать себя от психического напряжения».

Многие из его студентов, а среди них были известные мастера и чемпионы по каратэ, были убеждены в том, что Брюс обладает шестым чувством. Луис Дельгадо однажды сказал, что «он постоянно этим ставил всех в тупик, словно он обладал даром ясновидения». Мне все это хорошо знакомо, я сама не переставала этому удивляться, я часто пыталась атаковать его в тот момент, когда он был углублен в чтение книги или смотрел телевизор, и всегда терпела неудачу. Брюс же всегда подсмеивался над всеми этими разговорами об его ясновидении. Он говорил своим ученикам: «Не отвергайте имеющие у вас пять чувств, занимаясь поисками, так называемого, шестого. Только развивайте данные вам природой пять чувств».

Он подчеркивал, что все, что он сделал, это лишь поднял все свои чувства до наивысшей точки. Дэнни Иносанто утверждал, что Брюс постоянно устанавливал новые стандарты. «Он был, как Роджер Банистер, как Эйнштейн, Эдисон или Леонардо, если хотите». Другой друг Брюса говорит: «Тем не менее, Брюс никогда не был помпезным. Да, конечно, у него были обычные человеческие слабости. Он хотел, чтобы им восхищались, хотел, чтобы его уважали. Но и то и другое он получал от людей без каких-либо трудностей, так как все это он заработал.

И хотя он ел, пил, жил и мечтал категориями воинских искусств, тем не менее, он не ограничивался лишь воинскими искусствами. Конечно, они доминировали в его жизни и проникали во все сферы его деятельности, но я помню, как мы просиживали целые вечера, слушая Брюса. Он что-то рассказывал, пересыпая свои рассказы шутками, и никто даже не упоминал о воинских искусствах. Он никогда не был ограниченным».

Наши дела подвигались хорошо и перспективы виделись такими светлыми, что Брюс решил часть денег, полученных им от кинокомпании, потратить на поездку в Гонконг. Он хотел, чтобы его мама и родные встретились со мной и Брэндоном, о котором он с улыбкой говорил «единственный в мире светловолосый китаец».

Все были по отношению ко мне очень гостеприимны, но в целом я нашла наше путешествие очень не комфортабельным и утомительным. В то время еще очень много народа жило в их квартире и климат был невозможным - было жарко и влажно, и негде было от этого спрятаться. И, что хуже всего, - Брэндон ужасно страдал от непрекращающихся болезней, которые, как правило, переживают все в детстве, тут было все - от колик до тепловых ударов. К тому же я была не в восторге от пищи (хотя теперь я не представляю себе что-либо лучше ее). Я также обнаружила большие сложности в установлении контакта с его родственниками и друзьями, не говорившими по-английски, в то время как я не понимала китайского.

Мы ждали сообщений от Дайзера, но все, что мы узнали, это только то, что работа над фильмом откладывается. Единственное - он нас обнадежил, сказав, что у него есть кое-какие планы в отношении Брюса.

Мы вернулись в Сиэтл в конце 1965 года, а затем до конца года жили у Джеймса Ли в Окленде. Был март 1966 года, когда мы в конце концов вернулись в Лос-Анджелес и поселились в крошечной квартире на Вилшайр Боулевар.

К тому времени идея «Сына номер один» была уже полностью отвергнута, но Дайзер надеялся на успех своего нового проекта - шоу «Зеленый шершень». Кинокомпания «Двадцатый Век Фокс» решила проверить реакцию кинозрителя на фильме «Бэтмэн», прежде чем начать работу над фильмом «Зеленый шершень».

Основанный на с успехом принятой в Америке серии радиопередач, запущенных в 30 годы, «Зеленый шершень» должен был показать подвиги Брита Рейда - журналиста, публициста, редактора, который надевал по ночам зеленые одежды и превращался в борца с преступностью.

Выступивший в роли Като - телохранителя и ассистента Брита Рейда, Брюс, в одну ночь оказался на звездном небосклоне Америки. Позже Брюс, смеясь, сказал одному из репортеров: «Единственной причиной, по которой я получил эту работу, было то, что я оказался единственным китайцем во всей Калифорнии, способным правильно произнести имя Брит Рейд».

См. также:

Глава4

Глава3

Глава2

Глава1

Брюс Ли - человек легенда


Контактная информация: karateworld@karateworld.ru